Заказать звонокИсточник: Определение СК по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 14 октября 2021 г. по делу № 8Г-22507_2021
ВВ том, что инвалиды не могут работать во вредных условиях труда, до недавнего времени было уверено руководство «Мосводоканала». Однако участие в качестве ответчика по гражданскому спору с собственной сотрудницей заставило изменить правовую позицию компании.
В материалах дела указывается, что истец работала на предприятии с 1998 года. В 2001 году она получила травму на производстве, из-за чего в 2002 году получила 3 группу инвалидности. Причина – ампутация 2-5 пальцев правой кисти).
Женщине была определена первая степень ограничения способности к труду бессрочно. После этого ее перевели на должность оператора на решетке, а с 2018 года она стала работать в качестве оператора на метантенках.
На основании проведенной в 2018 году спецоценки условий труда рабочему месту «оператор на метантенках» был присвоен второй допустимый класс условий труда. Однако внеплановая СОУТ 2019 года изменила класс условий труда на вредный (подкласс 3.1).
После проведения внеплановой СОУТ работодатель издал приказ №356.1п, отстранивший сотрудницу от работы на месяц, начиная с 13 февраля 2020 года (затем новым приказом отстранение было продлено до 26 марта). Последняя не согласилась с доводами своего начальства и обратилась в суд за защитой своих прав.
Суд первой инстанций — Кузьминский райсуд г. Москвы встал на сторону руководства «Мосводоканала» и не удовлетворили исковые требования Л.
В ходе судебного разбирательства ответчик ссылался на ст.76 ТК РФ, наделяющую правом отстранения от работы по причине противопоказаний для выполнения работы в соответствии с трудовым договором.
Еще один аргумент работодателя — наличие индивидуальной программы реабилитации сотрудницы, в которой содержатся рекомендации по организации труда для нее. Также работодатель аргументировал позицию наличием разъяснений медучреждения медико-социальной экспертизы о возможных условиях труда работников-инвалидов.
Суд апелляционной инстанции с такими доводами не согласился, так как Трудовой кодекс не дает оснований для отстранения от работы на сновании результатов СОУТ. Противопоказание по медицинским основаниям может быть установлено только во время медосмотра, по итогам которого члены врачебной комиссии медучреждения выполняют экспертизу профессиональной пригодности работника. При этом во время периодических медицинских осмотров 2018 и 2019 года противопоказаний для работы Л. обнаружено не было.
Инвалидность истицы не связана с влиянием вредных производственных факторов рабочей среды, способных привести к данному заболеванию. С момента получения инвалидности Л. постоянно трудилась во вредных условиях, проходила медосмотры и регулярно допускалась к работе. Карта спецоценки условий труда не имеет статус медицинского заключения и не может быть основанием для отстранения от работы. В индивидуальной программе реабилитации не прописаны противопоказания к работе заявительницы во вредных условиях.
На этом основании суд признал отстранение Л. от трудовой деятельности преждевременным. Оно было сделано при отсутствии медицинских противопоказаний, которые подтверждены медицинским заключением.
В суде апелляционной инстанции подчеркнули, что карта спецоценки условий труда, указывающая на невозможность использования труда работников-инвалидов не считается юридическим основанием отстранения от работы таких сотрудников.
В результате на основании ст.254 ТК РФ с работодателя взыскали зарплату истицы за все время вынужденного отстранения от работы в размере 358 тысяч рублей. Требования компенсации морального ущерба удовлетворены частично в размере 15 тысяч рублей с учетом характера допущенных нарушений работодателем, а также объема, степени нравственных страданий истицы и указаний ответственного мастера. Поэтому расследование работодателя осталось без изменений.